Ксения Леонова

Фото: Андрей Николадзе

 

31 июля блогеру Алексею Навальному были предъявлены обвинения как «крестному отцу» преступной группировки: в организации растраты чужого имущества в особо крупном размере. Следствие считает, что Навальный, будучи советником губернатора Кировской области, сговорился с принадлежащей области компанией «Кировлес» и с дистрибутором – Вятской лесной компанией, чтобы похитить 16 млн рублей. Если вина Навального будет доказана, ему грозит до десяти лет лишения свободы. Следственный комитет в ближайшее время предъявит обвинения в участии в организованной преступной группе бывшему директору «Кировлеса» Вячеславу Опалеву (который в течение двух прошлых лет свидетельствовал против Навального) и владельцу «Вятской лесной компании» Петру Офицерову. Openspace удалось задать последнему несколько вопросов.

– Каково чувствовать себя членом ОПГ?

– Да не чувствую я себя членом ОПГ, с чего вы взяли?! Не чувствую, потому что не являюсь им. Мне даже обвинения формально еще не предъявлены, у меня повестка в следственный комитет на понедельник.

– Ну, судя по сообщениям СК, следователи считают вас, Навального и Опалева организованной преступной группировкой. Понятно, за что расплачивается Навальный; понятно, что Опалев сам подставился, согласившись два года назад написать заявление на Навального. Но вы-то тут при чем?

– Так и есть. А я до кучи. И пребываю в легком шоке. Там ведь как было? Моя Вятская лесная компания купила 10 тыс. кубометров лесопродукции у «Кировлеса» за 14,8 млн рублей. Перевел я эти деньги в Вятка-банк по безналу. А потом ВЛК продала это почти сотне розничных клиентов за 16 млн рублей. Комиссия моя была в среднем порядка 6%, а по одной крошечной сделке – 24%. Ну это как будто вы оптом торгуете помидорами и одному клиенту продаете несколько помидоров по розничной цене.

– Почему в деле фигурирует сумма 16 млн рублей, а не 14,8? Ведь было бы логичнее пытаться привлечь вас к ответственности за хищение по сумме покупки, а не продажи.

– Не знаю. Ощущение, что они просто взяли выручку компании, первую попавшуюся им в руки красивую цифру. Понимаете, я как будто купил хлеб в магазине по кредитной карточке. А теперь меня обвиняют в том, что я то ли буханку, то ли кредитную карточку украл. А ведь я просто был дистрибутором. И получается, что сегодня любой посредник в сделке может оказаться членом ОПГ. Так что у меня есть несколько знакомых дистрибуторов, которые сейчас, после начала всей этой истории, выводят активы за границу.

– А вы эмигрировать не собираетесь? Евгений Чичваркин в такой ситуации сбежал.

– Я не планирую сбегать. Во-первых, я ни в чем не виноват. Во-вторых, у меня семья, пятеро детей. Мы не можем просто подорваться и уехать. Так что я сейчас просчитываю разные варианты, чтобы, если меня арестуют, жене и детям было не так трудно. Ну, типа, полочки вбиваю, школу ищу дочке и садик – младшему.

– Навальный считает, что Опалев, скорее всего, будет сотрудничать со следствием: сдаст и его, и вас. А вам предлагалось сотрудничество?

– Нет.

– А что вы будете делать, если вам это предложат?

– Я не собираюсь свидетельствовать ни против Навального, ни против Опалева. У меня пятеро детей, как я им потом в глаза смотреть буду? Хотя, конечно, если мне начнут вырывать пальцы ног, не знаю, как я себя поведу. Мне никогда прежде не вырывали пальцы. Но говорят, что это очень больно.

– А вы вообще знакомы с политической деятельностью Навального? Она вам близка? Вы бы за него проголосовали?

– Я читаю иногда его блог, мне нравятся какие-то его расследования. Голосовать за Навального я готов. А вот сидеть за него – не готов.