Мария Терещенко

Режиссер-аниматор Геннадий Тартаковский
Фото: Matt Sayles/AP/East News

У любителей поговорить о «русских в Голливуде» появился очередной повод: 18 октября на российские экраны выходит анимационный блокбастер нашего бывшего соотечественника Геннадия Тартаковского — «Монстры на каникулах». Правда, стоит уточнить, что семья режиссера уехала в США от советского антисемитизма в 1977 году, когда ему было всего семь лет.

Окончив школу, Тартаковский поступил в California Institute of the Arts — тот самый, который окончили Джон Лассетер и Тим Бертон. Во время учебы он снял короткометражку про мальчика-гения и его вздорную сестрицу. Спустя несколько лет ей заинтересовалось руководство нового анимационного канала Cartoon Network, и Тартаковскому предложили сделать сериал — «Лаборатория Декстера» вышла в эфир в 1996 году. За ней последовали «Самурай Джек», «Крутые девчонки», «Титан Сим-бионик» и, наконец, «Войны клонов», над которыми Тартаковский работал вместе с Джорджем Лукасом. Общий объем пяти сериалов — 400 эпизодов. У Тартаковского три премии «Эмми» (12 номинаций), премия имени Винзора Маккея и еще несколько призов престижных анимационных фестивалей.

И вот теперь — «Монстры на каникулах», полнометражный фильм с производственным бюджетом $82 млн, который вышел в США 28 сентября и возглавил бокс-офис недели, собрав на первых выходных $42 млн. Он почти наверняка станет самым успешным мультфильмом кинокомпании Sony.

Про веселых и вроде бы незамысловатых «Монстров на каникулах» уже говорят, что они переворачивают представления о компьютерной анимации: Тартаковский отказался от подчеркнутой реалистичности компьютерной 3D-графики, которая застряла в своем правдоподобии и уже начала нагонять скуку. Его анимация родом из двухмерного рисованного кино: трехмерные модели «Монстров на каникулах» периодически меняются в размерах, теряют и обретают части тел, изгибаются под немыслимыми углами, одним словом, ведут себя вызывающе нереалистично.

 

Российские продюсеры, критики, зрители постоянно жалуются на нехватку талантов в анимации. Мол, где наши Диснеи, Лассетеры и Бертоны? Может, все уехали за границу? «Утечка таланта» — действительно огромная проблема, особенно хорошо заметная на примере анимации. Обозначилась она еще в начале ХХ века, когда во Францию уехал родоначальник российской мультипликации Владислав Старевич. Начав с него, этот список можно долго продолжать, закончив Петром Сапегиным (уехал в Норвегию и основал норвежскую анимацию), Игорем Ковалевым (уехал в США, стал одним из ведущих режиссеров на сериалах канала Nickelodeon и большой звездой фестивальной анимации), Алексеем Алексеевым (уехал в Венгрию и делает там неимоверно популярные мини-сериалы).

Что стало бы с тем же Тартаковским, если бы его семья не эмигрировала? Для начала у него не было бы блестящего анимационного образования калифорнийского образца (нельзя же считать, что его дают во ВГИКе). В 1990-х вместо предложения от Cartoon Network он получил бы возможность выбора: делать авторские короткометражки за государственный счет или идти в рекламу. В нулевых, чтобы поработать на сериале, ему бы пришлось переехать из Москвы в Санкт-Петербург: единственные наши полноценные сериалы — «Смешарики» и «Лунтик» — делались там. Но имени его никто не знал бы и сегодня: имена режиссеров этих сериалов не знают даже кинокритики. Зарекомендовав себя тем или иным образом, возможно, он стал бы режиссером полного метра с бюджетом в полтора-два миллиона долларов. И вряд ли смог бы сделать на нем какие-то открытия: наша коммерческая мультипликация состоит из всецело продюсерских проектов, так что режиссеры на этих фильмах взаимозаменяемы и своего голоса обычно не имеют.

Кроме того, Тартаковский не смог бы проявить свою недюжинную работоспособность: в США он сделал в сумме около 88 часов сериальной анимации — примерно столько же, сколько было сделано во всей России постсоветского периода.

У сегодняшнего молодого аниматора возможностей реализоваться не намного больше, чем было у его старшего коллеги в начале 1990-х. Ни одно учебное заведение в России не научит его делать зрительское кино или хотя бы обращаться с новыми технологиями. А после окончания вуза молодой режиссер сталкивается с той же проблемой: либо заказное, либо фестивальное за государственный счет. Второе означает нищету (зарплаты режиссеров на короткометражках недалеко ушли от прожиточного минимума), безвестность, в лучшем случае — маленькие фестивальные призы (наши мультфильмы теперь редко получают большие награды за рубежом) и некоторую творческую свободу. Впрочем, весьма ограниченную, учитывая общую ситуацию в стране и минкультовские пожелания по поводу приоритетных тем. Если же пойти в сериальное производство, то можно зарабатывать в месяц тысячи три долларов и заниматься самореализацией по строгим правилам.

Сегодня основные проблемы нашей анимации связаны с бизнес-составляющей, а не с творчеством. Когда сформируется индустрия, то и таланты проявятся — как это происходит в США и других странах, переживающих сейчас анимационный бум. Пока же лучшим выходом для молодых амбициозных людей остаются международные аэропорты, и все больше будущих аниматоров уезжают в другие страны еще до поступления в вузы. Стоит открыть каталог любого студенческого мультфестиваля, чтобы в этом убедиться: десятки студентов из Англии, Германии, Франции имеют русские фамилии. И, кстати, большинство из них снимает действительно хорошие фильмы, давая все новые поводы для разговоров об «утечке талантов» и «русских в Голливуде».