Дмитрий Камышев

Voller Ernst/Vostock Photo

 

Когда в Госдуму 1 августа был внесен законопроект, запрещающий депутатам и чиновникам всех уровней иметь за рубежом недвижимость и счета в банках, это не вызвало ни особых вопросов, ни большого интереса со стороны СМИ – так, одна из многих и, как правило, наказуемых скорым забвением думских инициатив. Тем более что главными ее застрельщиками стали представители Общероссийского народного фронта – несгибаемый борец за права автомобилистов Вячеслав Лысаков и простой пермский токарь Валерий Трапезников, – которым выдвигать такие наивные предложения как бы от имени народа вроде как по статусу дозволено.

Но когда СМИ сообщили, что законопроект поддержали в администрации президента, вопросы тут же появились. Вернее, один: зачем? Авторы, конечно, на него в меру своего понимания ответили, написав в пояснительной записке: «Принятие законопроекта… послужит обеспечению независимости РФ и непредвзятости управленческих решений». Но зачем это нужно Кремлю, у которого до сих пор никаких сомнений в «непредвзятости управленческих решений», принимаемых в рамках выстроенной им вертикали, похоже, не возникало?

От чиновников требуется не отказаться от сомнительных доходов и имущества, а всего-навсего их убедительно замаскировать

Может, президент и впрямь решил наконец-то всерьез взяться за коррупционеров? Дескать, Медведев напринимал на этот счет кучу законов, но ничего толком не изменилось, а пришел Путин – и железной рукой быстро навел порядок. Но тогда ему стоило бы начать с гораздо более простого и вместе с тем более эффективного шага: ратифицировать знаменитую 20-ю статью Конвенции ООН против коррупции, позволяющую наказывать чиновников за «незаконное обогащение». Потому что запрет владеть зарубежными активами мало чем отличается, скажем, от введенного при Медведеве обязательного декларирования доходов: в обоих случаях от чиновников, по сути, требуется не отказаться от сомнительных доходов и имущества, а всего-навсего их убедительно замаскировать.

Возьмем прямо противоположный вариант: это банальный пиар, попытка заработать очки на популярной в народе теме, а заодно и реверанс в сторону «болотной» оппозиции – видите, мы не только чужих прессуем, но и своих не жалеем. Но и в этой версии что-то не сходится. «Болотные» в чистоту помыслов власти все равно не поверят, потому что считают, что «этого не может быть никогда». А для завоевания народных симпатий будет явно недостаточно принудительной эвакуации чиновничьих капиталов на родину: виллы-то они, может, и продадут, но воровать и брать взятки у соотечественников не перестанут. Так что, если Кремлю вдруг захотелось народной любви, то лучше уж вернуть смертную казнь: тут и восторг 80% населения, и лавинообразный рост рейтингов наверняка гарантированы.

Вы нам возвращаете доступ к «нашему всему», а мы меняем в России власть на более сговорчивую

Однако можно предложить и еще одно объяснение. Общим местом давно уже стали рассуждения о том, что пока у нашей правящей элиты за границей находятся недвижимость, деньги и семьи, никакие по-настоящему серьезные трения с Западом России не грозят. Но что будут делать эти сановные россияне, если размолвка все же случится – неважно, по поводу ли списка Магнитского, системы ПРО или какой-нибудь очередной Ливии или Сирии? Как поведут себя настоящие, а не фиктивные хозяева вилл в Майами, владельцы счетов в Цюрихе и родители учеников Итона, когда их визы аннулируют, счета заблокируют, а регулярно видеться с детишками они смогут только по скайпу? Не предложат ли они Западу сделку: вы нам возвращаете доступ к «нашему всему», а мы меняем в России власть на более сговорчивую? Кстати, многие радикал-публицисты, не раз воспевавшие грядущую революцию, все чаще поминают дворцовые перевороты, предрекая, что в опочивальню верховного правителя явится скорее не народ с топорами и вилами, а кто-то из придворной свиты с табакеркой и шарфом.

А что, если Путин и его ближайшие соратники и сами во все это поверили? Что они должны были бы делать, если бы захотели предотвратить подобное развитие событий? Да именно то, что и предлагается в новом законе: срочно лишить всех чиновников и депутатов их зарубежных активов и ликвидировать тем самым эту коллективную ахиллесову пяту, чтобы Парису (а также Вашингтону, Лондону и прочей мировой закулисе) просто некуда было прицелиться. Конечно, при самом худшем развитии событий это грозит России самоизоляцией и, по сути, чучхеизацией ее политики. Но ведь до применения закона на практике дело может и не дойти – если, например, западники сами передумают одобрять свои «черные списки».

Правда, результат этих экстренных усилий все равно может оказаться прямо противоположным задуманному. Ведь те, кого напрямую касается этот закон, не могут не понимать, что после введения новых запретов они лишатся, пожалуй, своего главного преимущества – возможности, если что-то вдруг пошло не так, быстро и без потерь перебраться в места настолько отдаленные, что до них российская вертикаль дотянуться будет не в состоянии. А если это чувство безысходности окажется достаточно сильным, то те, кто мог бы стать бунтовщиками лишь в каком-то весьма отдаленном будущем (то есть уже после возможного введения западных санкций), вполне могут затеять бунт гораздо раньше – если и не ближайшей осенью, когда должен рассматриваться новый законопроект, то по крайней мере к лету 2013 года, когда закончится предусмотренный этим документом переходный период от нынешней вольницы к окончательному торжеству суверенной демократии.